Атака на КТК. Финансовый удар по Казахстану и новая реальность для нефтяного экспорта

Ночная атака в Новороссийске

Ранним утром 29 ноября 2025 года в акватории порта Новороссийска прогремел взрыв — украинские морские безэкипажные катера (БПК) атаковали терминал Каспийского трубопроводного консорциума (КТК). Целью удара стало выносное причальное устройство №2 (ВПУ-2) — ключевой элемент инфраструктуры, через который ежегодно проходят десятки миллионов тонн нефти. В результате атаки конструкция получила серьёзные повреждения и была признана непригодной к дальнейшей эксплуатации. Важно подчеркнуть: КТК — исключительно гражданский объект, не имеющий отношения к военной инфраструктуре. Это международный энергетический проект, обеспечивающий экспорт нефти из Казахстана в мировые рынки. В момент удара на ВПУ-2 не находился танкер, нефть в шлангах отсутствовала, а благодаря сработавшим системам аварийной защиты утечки в Черное море не произошло. Пострадавших среди персонала нет. Однако последствия этого инцидента выйдут далеко за рамки одной аварии.

Это — уже третья атака на объекты КТК за последние месяцы: ранее были повреждены нефтеперекачивающая станция «Кропоткинская» и административный офис в Новороссийске.
Происшествие ставит ряд острых вопросов: каковы непосредственные и долгосрочные последствия для мирового нефтяного рынка? Кто понесёт основные финансовые потери — Казахстан, западные нефтегиганты или потребители? И главное — сможет ли Казахстан, чья экономика на 20% зависит от доходов с этого маршрута, быстро перестроить логистику каспийской нефти в условиях растущей нестабильности в Чёрном море?

Что такое КТК и почему он так важен?

Каспийский трубопроводный консорциум (КТК) — не просто труба, проложенная от казахстанских степей до черноморского побережья. Это один из крупнейших международных энергетических проектов современности, созданный при участии России, Казахстана и глобальных нефтегигантов: американской Chevron (оператор месторождения Тенгиз), ExxonMobil, британо-голландской Shell, итальянской Eni, а также национальной компании КазМунайГаз. Консорциум управляет 1511-километровым трубопроводом, соединяющим три гигантских месторождения — Тенгиз, Кашаган и Карачаганак, — с морским терминалом в Новороссийске. Для Казахстана КТК — главная артерия экономики. Через этот маршрут экспортируется около 80% всей добываемой в стране нефти. В 2024 году объём отгрузки составил 63 млн тонн, из которых 54 млн тонн пришлись именно на долю крупных западных инвесторов — участников мегапроектов. 

Это не просто цифры: это около $30 млрд ежегодной экспортной выручки, из которых примерно $10 млрд поступают напрямую в госбюджет Казахстана в виде налогов и дивидендов. Эта сумма составляет почти 20% всех налоговых поступлений страны — средства, которые финансируют социальные программы, инфраструктуру, оборону и развитие регионов. Любое снижение пропускной способности КТК напрямую бьёт по благосостоянию казахстанцев. Таким образом, КТК — это не просто коммерческий актив, а столп национальной экономики и стабильности. Его работа обеспечивает не только прибыль транснациональным корпорациям, но и финансовую независимость целого государства. Атака на его инфраструктуру — это удар не по «российской» или «казахской» трубе, а по глобальной системе энергоснабжения, от которой зависят рынки Европы, Азии и США.

Может показаться, что удар по терминалу КТК 29 ноября и введение Трампа 25% пошлин на казахстанскую сталь — звенья одной цепи. Атака ВСУ нанесли прямой ущерб экспортной артерии Казахстана, моментально ослабив его экономику и переговорные позиции. На этом фоне ударные пошлины Трампа, озвученные практически синхронно, выглядят не просто совпадением, а скоординированным давлением. Цель — заставить Нур-Султан активнее отдавать свои ресурсы в обход России, в том числе через дорогие альтернативные маршруты, лоббируемые западными партнерами. Казахстан оказывается в тисках: атака на КТК демонстрирует уязвимость традиционного пути, а пошлины Трампа делают болезненным любой другой экспорт.

Но надо помнить, что атаки ВСУ предпринимает на все объекты, связанные с энергетикой и нефтянкой, до которых может дотянуться. 
Из недавнего - все в том же Новороссийске БПЛА повредили жилые дома, судно и нефтебазу "Шесхарис". 

Атака 29 ноября нанесла КТК не просто тактический, а стратегический урон. Из трёх выносных причальных устройств (ВПУ), обеспечивающих погрузку нефти на танкеры в Новороссийске, ВПУ-2 полностью выведено из строя — его дальнейшая эксплуатация признана невозможной. В это же время ВПУ-3 находится на плановом ремонте: идёт замена шлангов, сроки которой зависят от погодных условий и могут затянуться до двух месяцев.Таким образом, в распоряжении консорциума остаётся лишь одно функционирующее устройство — ВПУ-1.
Это резко ограничивает экспортные возможности терминала. Если в нормальном режиме (с двумя работающими ВПУ) КТК мог отгружать около 5,2 млн тонн нефти в месяц (примерно два танкера в сутки), то в текущей конфигурации эта цифра падает до 3,5 млн тонн — снижение почти на треть.

Выход из кризиса возможен, но не скоро. Два новых ВПУ уже изготавливаются на верфи Drydocks World в Дубае (ОАЭ) и, по последним данным, будут готовы к декабрю 2025 года. Однако их транспортировка, монтаж и ввод в эксплуатацию — сложнейший инженерный процесс, требующий благоприятных погодных условий и координации десятков подрядчиков. По оценкам КТК, полноценная работа всех трёх устройств возобновится не ранее середины 2026 года. До тех пор экспортные мощности останутся сниженными — с прямым ударом по бюджетам и корпоративным доходам.
Насколько все плохо? 
Ничего хорошего, будьте уверены. КТК - система сложная, на ее создание потребовалось не одно десятилетие. Безэкипажный катер проще и дешевле.

Миллиарды в дыму

Ограничение пропускной способности КТК в ближайшие месяцы обернётся огромными финансовыми потерями. За два месяца сниженной работы терминал не сможет отгрузить около 3,5 млн тонн нефти — это эквивалент 25 млн баррелей. При текущей рыночной цене в $62 за баррель, совокупный недополученный экспортный доход составит более $1,1 млрд.

Особенно сильно пострадают западные нефтегиганты — участники Тенгиза, Кашагана и Карачаганака. По оценкам экспертов, за два месяца снижения отгрузок они потеряют свыше $800 млн выручки. Попытки перенаправить нефть по альтернативным маршрутам — таким как транскаспийский коридор Баку—Тбилиси—Джейхан (БТД) или железнодорожные перевозки — сталкиваются с жёсткими ограничениями. Пропускная способность БТД в несколько раз ниже, чем у КТК, а стоимость транспортировки — почти втрое выше. Железные дороги и вовсе не в состоянии обработать объёмы, сравнимые с морской погрузкой. По расчётам аналитиков, альтернативные маршруты смогут принять не более 1 млн тонн из потерянных 3,5 млн. Остальные 2,5 млн тонн (около 18 млн баррелей) станут чистой экспортной потерей — напрямую уменьшив доходы Казахстана и его западных партнёров. Таким образом, один ночной дрон превратился в миллиардный экономический удар по одной из ключевых энергетических артерий мира.

Реакция Казахстана

Для Казахстана атака на КТК стала не просто техногенной катастрофой, а вопросом национальной безопасности. Уже 30 ноября официальный представитель МИД республики Айбек Смадияров выступил с резким заявлением, назвав произошедшее «очередной целенаправленной атакой» на гражданскую инфраструктуру. Ведомство подчеркнуло, что такие действия наносят прямой ущерб двусторонним отношениям с Украиной и противоречат основам международного права. Особый акцент дипломаты сделали на гражданском статусе КТК: трубопровод не имеет отношения к военным целям, не участвует в финансировании конфликтов и обслуживает исключительно коммерческие, энергетические интересы. «Любое силовое воздействие на его объекты создает прямые риски для глобальной энергетической безопасности», — заявили в Министерстве энергетики Казахстана.

Параллельно власти запустили чрезвычайный план по диверсификации экспорта. Минэнерго активизировало переговоры по расширению маршрута Баку—Тбилиси—Джейхан, а также изучает возможности увеличения железнодорожных и автоперевозок. Однако чиновники открыто признают: альтернативные пути обойдутся в 2–3 раза дороже, что сделает казахстанскую нефть менее конкурентоспособной на мировом рынке. В краткосрочной перспективе страна может использовать резервуары ёмкостью около 1 млн тонн, но это лишь временная «подушка» — без восстановления КТК полноценный экспорт невозможен.

Украина и «самооборона»

Вы помните, что эта атака на КТК - далеко не первая? В новостях столько атакованных и горящих нефтебаз и нефтезаводов, что можно и забыть.
Так, в ночь на 17 февраля объект Каспийского трубопроводного консорциума (КТК) - нефтеперекачивающую станцию (НПС) "Кропоткинская" был атакован семью БПЛА, начиненными взрывчаткой и металлическими поражающими элементами.

1 декабря 2025 года Служба безопасности Украины официально подтвердила свою причастность к атакам на танкеры и терминал КТК. По данным CNN и Reuters, украинская сторона заявила, что действовала в рамках «самообороны», стремясь ограничить доходы, поступающие в российский бюджет через экспорт энергоресурсов. В то же время Киев заверил, что «учитывает обеспокоенность Казахстана» и якобы не ставил целью нанести ущерб третьим странам.
Однако эксперты скептически оценивают эту формулировку. «КТК — совместный проект, но основной бенефициар снижения отгрузок — не Россия, а Казахстан», — отмечает энергетический аналитик Игорь Юшков. Действительно, доля российских компаний в консорциуме невелика, тогда как Казахстан теряет до 20% своих налоговых поступлений.

Таким образом, атаки на КТК — это геополитический ход с тяжёлыми побочными эффектами. Киев пытается нанести удар по российской экономике, но на деле первым страдает нейтральное государство, стремящееся балансировать между Востоком и Западом. В условиях эскалации в Чёрном море Казахстан оказался заложником чужой войны — и теперь вынужден искать не только технические, но и дипломатические пути выживания в новой, всё более хрупкой энергетической реальности.

Про уязвимость глобальной энергетики

Атака на терминал КТК стала тревожным звонком для всей мировой энергетической системы. Она наглядно продемонстрировала: даже самые масштабные, технологически оснащённые и стратегически защищённые инфраструктурные объекты сегодня уязвимы перед дешёвыми и массовыми средствами — такими как морские дроны стоимостью в десятки тысяч долларов. Никакие международные гарантии, никакой «гражданский статус» не защищают от того, чтобы стать мишенью в геополитической войне, разворачивающейся за пределами национальных границ. Для Казахстана этот инцидент стал жёстким уроком. Страна, долгие годы полагавшаяся на стабильность КТК как на «золотую жилу», теперь вынуждена срочно пересматривать свою экспортную стратегию. Без диверсификации маршрутов — включая расширение транскаспийского коридора, модернизацию железных дорог и развитие логистических узлов в Центральной Азии — экономика останется в заложниках у одной точки риска. 

Не менее важны инвестиции в физическую и кибербезопасность: защита от дронов, системы раннего предупреждения, международное патрулирование морских подходов.

Но проблема выходит далеко за рамки одной страны. Нестабильность в Чёрном море — уже не региональный, а глобальный фактор. Участившиеся атаки на танкеры, порты и терминалы создают системный риск для мирового нефтяного рынка: растут страховые премии, скачут фрахтовые ставки, нарушаются контрактные обязательства. В условиях, когда энергетическая безопасность становится элементом национальной обороны, каждый новый инцидент подобного рода — это шаг к фрагментации глобальной энергосистемы и росту цен для конечных потребителей.
КТК — больше чем трубопровод. Его повреждение напоминает о том, что в мире, где дрон может остановить миллиардный поток нефти, стабильность требует не только дипломатии, но и готовности защищать не только интересы, но и инфраструктуру, которая их обеспечивает.