Николай Николаевич Толстой

Ма­ло то­го, что это один из луч­ших лю­дей, ко­торых я встре­чал в жиз­ни, что он был брат, что с ним свя­заны луч­шие вос­по­мина­ния мо­ей жиз­ни, — это был луч­ший мой друг.

Пре­лес­тный ма­лый, ле­нивый, флег­ма­тич­ный, не­раз­го­вор­чи­вый и в то же вре­мя очень доб­рый, с очень неж­ным и тон­ким вку­сом и чувс­тва­ми, че­ловек дей­стви­тель­но сво­еоб­разный

Он был не­боль­шо­го рос­та, пле­чис­тый, с вы­рази­тель­ны­ми глу­боки­ми гла­зами. В эту зи­му он толь­ко что при­ехал с Кав­ка­за и но­сил во­ен­ную фор­му. Этот за­меча­тель­ный по сво­ему уму и скром­ности че­ловек ос­та­вил во мне луч­шие впе­чат­ле­ния мо­его детс­тва. Сколь­ко по­эзии вы­нес­ла я из его им­про­визи­рован­ных ска­зочек. Бы­вало, уся­дет­ся он с но­гами в угол ди­вана, а мы, де­ти, вок­руг не­го, и нач­нёт длин­ную сказ­ку или же со­чинит что-ли­бо для пред­став­ле­ния, раз­даст нам ро­ли и сам иг­ра­ет с на­ми.