Перекрытие Ормузского пролива: кто останется без нефти, а кто заработает миллиарды?

На фоне нового витка напряжённости на Ближнем Востоке Иран вновь ставит вопрос о возможном перекрытии Ормузского пролива — одной из ключевых транспортных артерий планеты, через которую ежедневно проходят миллионы баррелей нефти и миллионы тонн сжиженного природного газа. Парламент страны рассматривает такой шаг как ответ на действия Израиля и США, которые Тегеран расценивает как угрозу своей национальной безопасности.
Перекрытие Ормузского пролива может стать серьезным шагом в ответ на атаки Соединенных Штатов по ядерным объектам Ирана. Ночные удары понедельника, направленные на инфраструктуру в Натанзе, Исфахане и Фордо, стали знаковым событием, которое покачнуло основы региона. Как сообщается, в операции принимали участие 125 боевых самолетов, согласно данным Пентагона. Несмотря на масштабность операции, МАГАТЭ уверяет, что радиационных выбросов после американских бомбардировок не зафиксировано. Мир в ожидании реакций и последствий.

Высокопоставленные иранские чиновники уже неоднократно подчёркивали, что Тегеран готов действовать решительно. Командующий военно-морскими силами Корпуса стражей исламской революции (КСИР) заявил, что закрытие пролива займёт «всего несколько часов», если провокации со стороны внешних сил продолжатся. Такие слова звучат на фоне серии инцидентов в регионе, включая взрывы на стратегических объектах Ирана, за которыми, по мнению местных властей, стоит Израиль и его союзники. Между тем, помимо официального Тегерана, потенциальную угрозу для судоходства представляют и другие акторы региона — от радикальных движений до непредсказуемых военных провокаций. В этой ситуации повышается роль международных сил, патрулирующих воды Персидского залива, включая группировки под эгидой США.

Занимательная экономическая география региона

Ормузский пролив остаётся не просто географическим рубежом, но и точкой пересечения интересов великих держав, где каждый шаг может стать катализатором глобальных последствий.
Через пролив, разделяющий Иран и Объединённые Арабские Эмираты, проходит существенная доля нефти и СПГ - причем речь о долях в мировых масштабах. Для Китая, Японии, Южной Кореи и Индии этот маршрут критически важен — более половины их энергетических ресурсов поступает именно этим путём. Закрытие пролива даже на короткий срок может вызвать резкий скачок цен на нефть, колебания на мировых рынках и серьёзные перебои в поставках.
Ормузский пролив — один из важнейших морских путей в мировой экономике, через который проходит значительная часть мировой торговли нефтью и газом. Этот узкий водный путь, соединяющий Персидский залив с Оманским заливом и далее с Индийским океаном, играет ключевую роль в обеспечении энергетической безопасности многих стран.

Стратегическое значение пролива трудно переоценить. Ежедневно через него проходит около 20% всей мировой торговли нефтью, что составляет примерно 17 миллионов баррелей. Это делает Ормузский пролив незаменимым звеном в глобальной системе поставок энергоресурсов. Основные страны-экспортеры, использующие пролив, — это страны Персидского залива: Саудовская Аравия, Иран, Объединенные Арабские Эмираты, Кувейт и Катар. Их экономика во многом зависит от бесперебойной работы этого маршрута.
Поставки нефти и газа через пролив направляются в различные регионы мира, включая: Азию (особенно Китай и Индию), Европу, Северную Америку, Страны Азиатско-Тихоокеанского региона. 

О том, как удобно расположился Иран на берегах Ормузского пролива

• Военно-морские силы Ирана дислоцируются вдоль береговой линии, обеспечивая контроль над судоходством. В их арсенале:
• Ракетные катера
• Противокорабельные комплексы
• Системы береговой обороны
  
  

Один из самых радикальных сценариев — минирование акватории или нанесение ракетных ударов по ключевым танкерам. Достаточно нескольких повреждённых судов, чтобы вызвать хаос: пролив окажется практически заблокированным, а страхования и фрахт вырастут в разы. Однако наиболее вероятным остаётся другой сценарий — использование так называемого «москитного флота» . Речь идёт о быстроходных малых катерах. Эти суда отличаются высокой манёвренностью и способны действовать группами, создавая угрозу для гражданских танкеров. Их тактика — внезапные перехваты, провокации и демонстрация силы. Такой подход позволяет Тегерану сохранять грань между военной демонстрацией и прямой агрессией.

Физически перекрыть 33-километровый Ормузский пролив, установив какие-либо заграждения, невозможно — но для целей Ирана в таких глобальных мерах нет необходимости. Подходящая для прохода крупных танкеров судоходная полоса в проливе составляет всего несколько километров в ширину. Она расположена близко к берегу, где всё находится под постоянным визуальным контролем. Незамеченным через неё не пройти ни одному судну. Кроме того, ключевой участок фарватера пересекает территориальные воды Ирана.
Формально Тегеран декларирует, что не намерен препятствовать гражданскому судоходству, ссылаясь на международное право. Однако сама Конвенция ООН по морскому праву 1982 года , которая регулирует такие вопросы, в Иране так и не ратифицирована. Это делает её скорее моральным ориентиром, чем юридическим обязательством.

Именно этот пробел может стать удобным предлогом для ограничений судоходства в проливе. А последствия будут ощущаться далеко за пределами региона: любое сокращение потока нефти через Ормуз немедленно отразится на мировых ценах. Для США, где каждый скачок цен на нефть оборачивается внутренним политическим кризисом, это может стать серьёзной головной болью. Таким образом, угроза закрытия пролива превращается в мощный инструмент давления на Белый дом. Кстати, прецеденты уже были: ранее Иран неоднократно демонстрировал способность контролировать движение судов в проливе по своему усмотрению. Теперь же, на фоне обострения отношений с Западом, эта возможность снова становится актуальной, как никогда.

История уже не раз демонстрировала, насколько чувствительным может быть нефтяной рынок к геополитическим потрясениям. Ярким примером служит Война Судного дня 1973 года, когда стоимость чёрного золота буквально за считанные месяцы увеличилась почти втрое — с 3,5 до 10 долларов за баррель. Похожий сценарий развернулся после исламской революции в Иране, когда цены подскочили с 14 до 36 долларов за баррель. Примечательно, что в обоих случаях физическое количество нефти на мировом рынке оставалось прежним — рост цен был вызван исключительно паническими настроениями и геополитической напряжённостью. Однако потенциальное перекрытие Ормузского пролива представляет собой совершенно иную угрозу. В отличие от предыдущих кризисов, мир впервые может столкнуться с реальным и масштабным дефицитом предложения нефти. Такая ситуация способна спровоцировать куда более серьёзный ценовой шок — эксперты не исключают, что стоимость барреля может достичь отметки в 300 долларов и даже превысить её.

Рынки традиционно болезненно реагируют на любые признаки нестабильности в этом регионе. Даже простое заявление о возможных действиях Ирана способно спровоцировать резкий рост цен на «чёрное золото». А если ситуация перерастёт в реальный конфликт, стоимость нефти может легко превысить $100–120 за баррель — особенно если блокировка продлится дольше нескольких дней. Но это лишь начало. Сложности с судоходством повлекут за собой увеличение страховых и фрахтовых издержек, что отразится на конечной цене энергоресурсов. Нарушение логистики ударит по цепочкам поставок, вызывая эффект домино в мировой торговле. В условиях сезонного роста спроса и снижения добычи странами ОПЕК+, рынок оказывается особенно уязвим. Страны могут начать использовать свои стратегические запасы нефти, чтобы стабилизировать ситуацию. Однако такие меры окажутся временным решением: ресурсы ограничены, и они лишь отсрочат, но не предотвратят полноценный ценовой кризис.

Мочь - не значит суметь. Насколько вероятно закрытие пролива?

Ситуация усугубляется тем, что напряжение растёт не только в районе Ормузского пролива. Угрозы безопасности возникают также вдоль маршрутов через Красное море и Суэцкий канал, где уже давно действуют факторы нестабильности — от йеменских ракет до хакерских атак и террористических группировок. Таким образом, даже ограниченные действия Ирана могут стать каплей, переполняющей чашу, и спровоцировать масштабную нестабильность на мировых энергетических рынках.

Иран демонстрирует всё более жёсткую позицию, однако вопрос остаётся открытым: готов ли он действительно перекрыть пролив? Или это всего лишь часть геополитического давления, инструмент психологического воздействия? Ведь Иран сам экспортирует через этот маршрут около 1,5 млн баррелей нефти в сутки — в основном в Китай. Блокада приведёт к тому, что сам Тегеран лишится важнейшего источника дохода. Такие действия будут иметь обратный эффект. Западные страны, включая США, наверняка предпримут решительные меры, чтобы восстановить свободу судоходства. Это может включать не только экономическую изоляцию, но и военные операции. Более того, аналогичные угрозы Иран выдвигал ранее — например, в 2012 году, когда парламент страны одобрил закрытие пролива. Но тогда эти слова так и остались на уровне риторики.

Россия и США: кто выигрывает?

Для России возможное перекрытие пролива может быть выгодным в краткосрочной перспективе. При значительном росте цен на нефть российский бюджет получит дополнительные доходы. Цена на нефть марки Brent может достичь $150–200 за баррель. Правда, этот эффект будет кратковременным: как только пролив откроют, цены вернутся к прежним уровням. В долгосрочной перспективе России невыгодно радикальное изменение ситуации в Иране. Если США и Иран достигнут соглашения, которое приведёт к снятию санкций, Тегеран начнёт активно развивать свою нефтедобычу, что приведёт к снижению мировых цен. Поэтому Москве выгоден текущий статус-кво: напряжённость сохраняется, но полномасштабного кризиса нет. США, в свою очередь, действуют осторожно. Они наносят точечные удары по объектам ядерной инфраструктуры, избегая широкомасштабной эскалации. Экономика США достаточно устойчива благодаря развитой сланцевой отрасли. Вашингтон уверен в своей энергетической безопасности и готов к внешним шокам.

Европа: адаптивная, но уязвимая

 Европейские страны тоже способны пережить скачок цен на нефть. Энергетическая политика последних лет позволила им диверсифицировать поставки и модернизировать инфраструктуру. Однако даже европейцы не застрахованы от экономических потрясений. В случае длительной блокировки пролива потребуется пересмотреть логистику, найти новые маршруты и источники поставок.

Особое значение приобретают альтернативные пути транспортировки энергоресурсов. Существенную роль играет трубопроводная инфраструктура стран Персидского залива, которая способна частично компенсировать пропускную способность основного морского маршрута. Иран располагает трубопроводом Гуре-Джаск, способным перекачивать до 300 тысяч баррелей нефти в сутки. Саудовская Аравия обладает развитой сетью трубопроводов, среди которых особое место занимает система «Восток-Запад» с пропускной способностью 5,1 миллиона баррелей ежедневно. Не менее важным является газопровод Абкайк-Янбу, транспортирующий 290 тысяч баррелей в сутки. Объединенные Арабские Эмираты также имеют значимый нефтепровод, соединяющий Абу-Даби с Фуджейрой, способный перекачивать 1,5 миллиона баррелей ежедневно.
Значительный вклад в развитие альтернативных маршрутов вносит Турция, активно продвигающая новые логистические проекты. 

Особое внимание привлекает проект «Путь развития», протяженность которого на территории Турции составляет 2100 километров. Инвестиции в этот проект оцениваются примерно в 24 миллиарда долларов, а срок доставки грузов в Европу по нему может составлять до 25 дней. Параллельно развивается «Средний коридор» — масштабный маршрут протяженностью 11 тысяч километров, проходящий через территории Китая, Казахстана, Туркменистана, Азербайджана, Грузии и Турции. Его уникальность заключается в рекордно коротких сроках доставки грузов — всего 14 дней, при этом проект способен обрабатывать до 27 миллионов тонн грузов ежегодно. Однако необходимо учитывать, что альтернативные маршруты имеют определенные ограничения. Прежде всего, это более высокая стоимость транспортировки по сравнению с морским путем. 

Кроме того, существует проблема ограниченной пропускной способности и необходимость значительных инвестиций в развитие инфраструктуры. Сроки доставки по альтернативным маршрутам также оказываются более длительными, что создает определенные сложности для грузоотправителей. Несмотря на все усилия по развитию альтернативных маршрутов, они пока не способны полностью заменить Ормузский пролив как основной канал поставок энергоресурсов из региона Персидского залива.
Так, рассматривать Суэцкий канал как альтернативу в 2025 году не позволяет не только пропускная способность, но и сомнительная стабильность в регионе.

Эскалация на Ближнем Востоке подтолкнула Китай к "Силе Сибири-2"

Обострение конфликта между Израилем и Ираном вновь активизировало интерес Пекина к газовому трубопроводу "Сила Сибири-2", сообщает The Wall Street Journal со ссылкой на информированные источники. Этот амбициозный проект, замороженный в последние годы, может получить новый импульс на фоне растущих рисков для энергетической безопасности Китая. Потенциальное перекрытие Ормузского пролива, через который КНР импортирует значительные объемы ближневосточных энергоресурсов, заставляет Пекин искать альтернативные маршруты поставок. "Сила Сибири-2", способная ежегодно транспортировать до 50 млрд кубометров российского газа в Китай через Монголию, выглядит стратегически важным решением. Возможно, стоит ждать переговоров по проекту, который долгое время тормозился из-за ценовых разногласий между Москвой и Пекином. Реализация "Силы Сибири-2" не только укрепит энергетическую безопасность Китая, но и предоставит России новый канал экспорта в условиях западных санкций.

У Ирана еще есть время подумать

Тегеран вряд ли решится на радикальные шаги, если у него ещё останется выбор. Однако, если ситуация выйдет из-под контроля, и Иран окажется под систематическими ударами — как по ядерным объектам, так и по нефтеперерабатывающим заводам, — то эскалация станет неизбежной. А это значит, что цена на нефть продолжит расти, угрожая мировому экономическому равновесию. Самая большая проблема здесь не в Иране и даже не в Ормузе — она в том, насколько уязвима вся система глобальной энергетики. Мир слишком зависим от узких «бутылочных горлышек», и одно такое место сейчас находится в состоянии повышенной опасности. 

Как показала недавняя реакция рынков — достаточно одного сигнала, чтобы цены на нефть рванули вверх, а тревога охватила мировую экономику. В этой ситуации становится ясно: стабильность в регионе — это не просто вопрос дипломатии, это вопрос выживания для многих государств. И пока никто не может с уверенностью сказать, как далеко готов зайти Иран — и сколько ещё времени мир сможет избегать катастрофы.