Толстой: предвестник или зеркало революции

Толстой и Ленин

"Сопоставление имени великого художника с революцией, которой он явно не понял, от которой он явно отстранился, может показаться ... искусственным. Не называть же зеркалом того, что очевидно не отражает явления правильно? Но наша революция — явление чрезвычайно сложное; среди массы ее совершителей и участников есть много социальных элементов, которые тоже явно не понимали происходящего, тоже отстранялись от настоящих исторических задач... И если перед нами действительно великий художник, то некоторые хотя бы из существенных сторон революции он должен был отразить в своих произведениях." - писал Ленин

Лев Толстой запечатлел в своих произведениях не только саму революцию, но и все внутренние противоречия, которые ей сопутствовали, что сделало его работы важным зеркалом для понимания той эпохи. Таким образом, можно сказать, что в контексте общественно-политической жизни страны Толстой и Ленин, несмотря на разные подходы, были связаны общей целью - поиском истины и понимания процессов, происходящих в обществе.

Новая эпоха

Толстой ощущал, что на горизонте маячит новая эпоха в истории человечества; он понимал, что время перемен наступило. Быстрые события, такие как поражение в русско-японской войне и начало революции 1905 года, должны были заставить людей осознать глубокое противоречие между жизнью, построенной на насилии, и христианским учением о любви. Переход от одного века к другому всегда нёс в себе риск различных бедствий: «Неизбежно должны будут происходить большие волнения, жестокости, обманы, предательства, всякого рода беззакония, и вследствие этих беззаконий должна охладеть любовь, самое важное и нужное для общественной жизни людей свойство».

Толстой ясно осознавал грядущий «переворот» в духовном сознании человечества, который должен установить новое, подлинно христианское восприятие мира. Он точно обозначил признаки этого «наступающего переворота»: их можно наблюдать в остром конфликте классов, в бездушной жестокости богатых и нарастающем отчаянии бедных. К тому же, он указывал на безумное вооружение государств и на деспотичное, хотя и легкомысленное, учение социализма. Толстой подвергал критике бесполезные научные рассуждения и отмечал болезненную пустоту искусства. Главное же, по его мнению, заключалось в сознательном отрицании религии и признании легитимности угнетения слабых сильными.

Милитаризация и надежда

Толстого ужасала стремительная милитаризация государств, которые вкладывают колоссальные ресурсы в создание орудий убийства, позволяющих одному слабому человеку уничтожать сотни. По его мнению, это «лжехристианский» закон, основанный на праве сильного и противоречащий евангельским принципам. Он с горечью отмечал, что «христианские народы» превратились во враждебные силы, готовые изнурять друг друга на вооружении. Они же вооружили как ненавидящие их, так и нехристианские народы, поднявшиеся против них.